Выход дебютного романа Дженди Нельсон ознаменовал появление в современной молодежной литературе нового и талантливого дарования.

Второй роман писательницы «Я подарю тебе солнце» моментально занял первые строчки в списках бестселлеров. Книга стала лидером продаж в 32 странах, была удостоена всех возможных наград и принесла Дженди Нельсон мировую известность, а права на экранизацию куплены задолго до выхода книги.

Ноа и Джуд. Брат и сестра, такие разные, но самые близкие друзья на свете. До тех пор, пока страшная семейная трагедия не разлучила их. Спустя три года они встретились снова. Какие испытания им предстоит пройти, чтобы научиться снова понимать друг друга?

Это роман о дружбе и предательстве, творчестве и поисках себя и конечно же о любви во всех ее проявлениях.

*

Вот как все началось. Зефир и Фрай – социопаты, которые правят нашим районом, – торпедами несутся за мной по лесу, земля дрожит под ногами, я как ветер лечу мимо деревьев, раскалившись добела от ужаса.

– Тебе конец, жопа! – вопит Фрай.

Зефир хватает меня, заламывает руку за спину, потом вторую, Фрай выхватывает альбом. Я делаю рывок за ним, но я же безрукий, беспомощный. Пытаюсь вырваться из захвата Зефира. Не получается. Моргаю, стараясь превратить их в моль. Нет. Они так и остаются самими собой: пять метров роста, мерзкие десятиклассники, которые чисто по приколу скидывают с обрыва живых тринадцатилетних детей из плоти и крови вроде меня.

Зефир обхватил меня за шею сзади, я спиной чувствую, как ходит ходуном его грудь, так крепко он ко мне прижался. Мы плывем в море пота. Фрай начинает листать мой альбом.

– Чё ты тут накалякал, Пузырь? – Я воображаю, как его давит грузовик. Он показывает страницу с набросками. – Зеф, посмотри, тут мужики голые.

У меня кровь в жилах застывает.

– Это не мужики. Это Давид. – Я молюсь, чтобы это не прозвучало по-идиотски и чтобы он не листал дальше, не дошел до сегодняшних рисунков, которые я сделал, когда подсматривал, – на этих рисунках они, выходят из воды с досками для серфинга под мышкой, не в гидрокостюмах, нет, без ничего, все блестящие, и – о да! – они держатся за руки.