Шон О’Брайен повидал в жизни немало – пожалуй, даже больше, чем хотелось бы. Сначала служба в спецназе с командировками в Афганистан и Персидский залив, потом тринадцать лет работы детективом в убойном отделе Майами… После смерти жены он решил уйти на покой: поселиться где-нибудь во флоридской глуши, ходить в море на яхте да рыбачить. Но расстаться с прошлым не так-то легко. Как раз в той округе, где поселился О’Брайен, снова взялся за дело маньяк, в свое время ускользнувший от правосудия. Бывший детектив начинает расследование, но с удивлением обнаруживает, что для местной полиции он – главный подозреваемый…

*

Гектор Ортега нервничал: сегодня был его черед заниматься девушками. Он привел пассажирский фургон к задрипанному дому на колесах и заглушил мотор.

– Поторопись, – сказал Гектор напарнику. – Терпеть не могу страдать этой фигней по праздникам.

Напарник – здоровенный негр по имени Сайлас Дэвис – выбрался из пикапа и вошел в трейлер. Ортега тем временем пощелкал кнопкой на магнитоле, выбирая радиоволну. Фургон завибрировал от громкого регги.

Из бардачка Ортега достал пакетик с кокаином, насыпал себе на тыльную сторону ладони кривую дорожку и вдохнул белый порошок широкими ноздрями. Закрыл глаза, чувствуя, как наркотик начинает действовать, как ритм музыки пронизывает тело.

Приоткрыв веки, Ортега заметил, как в тени под дубом что-то шевельнулось. Кто-то следил за фургоном. Стоянку на полдюжины рахитичных трейлеров освещал единственный фонарь, однако наркотик усилил ночное зрение.

В тени стоял мужчина. Он пристально следил за фургоном.

Ортега потянулся к пистолету под сиденьем и включил фары. Из-под дуба, шатаясь, вышел чернорабочий. В доску пьяный, сразу видать.

Алкаш кое-как доплелся до фонарного столба и, упершись в него спиной, расстегнул ширинку. Пустил в грязь желтую струю.

Ортега тем временем закурил сигарету. Глубоко затянулся и выдохнул дым через ноздри. Отложил пистолет на сиденье и, вскрыв пакетик чипсов, запустил в него грязную пятерню.

Пьяный рабочий пошел дальше. Одной рукой он прикрывал глаза от света фар, другой пытался застегнуть ширинку. Не устоял на ногах и плюхнулся ничком в лужу собственной мочи.

– Идиот, – пробормотал Ортега.