Лондон, 1546 год. Переломный момент в судьбе всей английской нации…

В свое время адвокат Мэтью Шардлейк дал себе слово никогда не лезть в опасные политические дела. Несколько лет ему и вправду удавалось держаться в стороне от дворцовых интриг. Но вот снова к Мэтью обратилась с мольбой о помощи королева Екатерина Парр, супруга короля Генриха VIII. Беда как нельзя более серьезна: из сундука Екатерины пропала рукопись ее книги, в которой она обсуждала тонкие вопросы религии. Для подозрительного и гневливого мужа достаточно одного лишь факта того, что она написала такую книгу без его ведома – в глазах короля это неверность, а подобного Генрих никому не прощает. И Шардлейк приступил к поискам пропавшей рукописи, похищение которой явно было заказано высокопоставленным лицом, мечтавшим погубить королеву. А значит, и Екатерине, и самому адвокату грозит смертельная опасность…

*
Мне не хотелось присутствовать на сожжении. Я никогда не любил даже таких вещей, как травля медведя, а тут собирались сжечь у столба заживо четырех человек – и среди них женщину – за отрицание того, что тело и кровь Христовы физически присутствуют на святой мессе. Вот до чего мы дошли в Англии в 1546 году во время охоты за еретиками!

Меня вызвали из моей конторы в Линкольнс-Инн к казначею, мастеру Роуленду. Несмотря на мой статус сержанта, самый высокий для барристеров, мастер Роуленд меня недолюбливал. Думаю, его самолюбие так и останется уязвленным с тех пор, как три года назад я – совершенно заслуженно – проявил к нему свое неуважение. Сейчас, здороваясь со снующими туда-сюда юристами в черных робах, я перешел мощенную красным кирпичом площадь, залитую ярким солнечным светом, и посмотрел на окна Стивена Билкнапа. Это был мой старый враг, как в суде, так и вне его. Окна были закрыты ставнями. Он болел с начала года, и уже много недель его никто не видел. Говорили, что он при смерти.