Комиссар Вехтер ведет расследование по делу Розы Беннингхофф. Офицер многое повидал на своем веку, но это убийство его шокировало. Слишком жестокое, слишком беспощадное… Кто способен на такое? И что делал в подвале дома убитой четырнадцатилетний мальчик в крови? Чем ближе к разгадке, тем больше вопросов возникает. Возможно, смерть Розы связана с одним старым преступлением…

*

Он замерз. Проснулся он от холода, который сковал его тело и притупил боль. Холод измучил его. Стоило ему пошевелиться, как боль снова пронзала его насквозь. Сколько же он проспал?

«Ты ведь мог и насмерть замерзнуть».

Картонные коробки плохо держали тепло, мышцы его одеревенели, как у покойника. Он поднялся, опершись на стену, штукатурка крошилась под пальцами и сыпалась вниз. В голове пульсировала боль, которая снова вернулась или и вовсе не уходила – он не мог понять. Это ощущение боли словно жило своей жизнью. Он осторожно присел, как в замедленной съемке. Сквозь окно, завешенное одеялом, свет почти не проникал внутрь, подвальная решетка разрезала мир на полоски.

Яркие вспышки полыхали в мозгу, появлялись образы размозженных костяшек пальцев, лестничных ступеней, слышались голоса. Аспид забирал его воспоминания. Аспид таился сзади, в затылке: это место всегда оказывалось теплым, когда он просыпался. Аспид знал, что он ничего не сможет вспомнить.

– Вставай! – велел Аспид.

И тело повиновалось. Подвал вертелся вокруг него, желудочный сок подступал к горлу.

Он мог пошевелить левой ногой, и правой, и левой рукой… Только не смотреть на правую руку – наплевать на нее. Ему нужно выбраться отсюда как можно скорее – это важнее всего.

– Пошел! – зашипел Аспид.

Он толкнул решетку, прикрывавшую вход в подвал, нащупал лестницу и стал подниматься, с трудом преодолевая ступень за ступенью, как раненый зверь, лишенный прошлого.

Аспид взял командование на себя, он знал, что нужно делать. Теперь главное – не оборачиваться, только не сейчас.