Сто лет назад происходили странные и угрожающие события, о которых невозможно забыть, их нельзя оставить в прошлом, потому что без прошлого нет настоящего…

…И угораздило же его, доктора исторических наук и профессора Московского университета Дмитрия Шаховского, стать экспертом при Государственной думе. В прошлом он ориентируется значительно лучше, чем в настоящем.

Когда в особняке на Воздвиженке убивают директора музея, а рядом с телом обнаруживают старинную чашку мейсенского фарфора и несколько писем начала двадцатого века, Шаховской оказывается вовлечен в расследование. Чтобы понять, что произошло на месте преступления, Шаховскому нужно восстановить события почти вековой давности – историю первой Думы, разгром террористической ячейки, арест подрывников. И еще кое-что узнать и понять… о себе самом. Возможно, он не узнал и не понял бы, если б не Варвара Звонкова, поразившая его воображение. Он разберется в хитросплетениях судеб, в странных и загадочных совпадениях. Впрочем, может, это и не совпадения вовсе? Как много изменилось – всего-то за сто лет пути…

*

…И тут у него зазвонил телефон, как всегда, в самый неподходящий момент.

Совещание заканчивалось, сейчас начнут «подытоживать», он должен будет сказать что-то связное, неплохо, чтоб и умное тоже, но как только телефон грянул, все мысли до одной вылетели из головы профессора Шаховского.

Телефон был новейшей, последней модели, а потому чрезвычайно, необыкновенно сложен в употреблении. Телефон умел все – входить в Интернет и даже время от времени выходить из него, показывать курс акций на разных мировых биржах, прокладывать маршруты от Северного полюса к Джибути, светить фонарем, погружать владельца в Инстаграм, Твиттер и Фейсбук, давать прогноз погоды в Липецке и на западном склоне Фудзиямы на три недели вперед, фотографировать с приближением и удалением, снимать кино, монтировать видеоклипы, а его процессор превосходил по мощности все компьютеры НАСА в тот исторический день, когда Нил Армстронг высадился на Луну.

Шаховской телефон ненавидел и как выключить звук, не знал. Марш гремел.

– Господи помилуй, – пробормотал рядом председательствующий Ворошилов и уронил наконец очки, которые примеривался уронить с самого начала совещания, а историк, занудно читавший по бумажке занудный текст, посмотрел на Шаховского негодующе. Все собрание, обрадовавшись развлечению, задвигалось и зашумело.

– Прошу прощения, – пробормотал несчастный профессор и выскочил в коридор, изо всех сил прижимая ладонью мобильный, чтобы немного унять марш.