Месть одержимых не знает границ!

За сломанную деревяшку с набалдашником и наконечником меня приговорили к году исправительных работ на благо буйного мага. И не важно, что живет он в худшем из районов и страдает ужаснейшим из недугов. Если связываться с ним запрещено законом, а спорить опасно даже суду, лучше без слов отдать, что просит…

Но вопреки планам чужим у меня есть свои грандиозные, свободолюбивые и чисто гномьи. Так что монстры поместья не указ, шпионские интриги не повод к отступлению, любвеобильный глава контроля не преграда – отодвинем куда надо. А что до исхудавшего и желтоглазого оружейника-мага… Откормим, отмоем, озадачим новым делом, а может, и собой.

Не оставлять же несчастного без пригляда.

*
Я Осока, коротко Ося. Миловидная, домовитая и очень экономная гномка двадцати четырех неполных лет. Вернее, полугномка, или даже четверть гномка, хотя, по маминым и бабушкиным заверениям, во мне и десятины нет от горного народа. И только нос картошкой от прадедов достался, а может, еще и рыжинка, что прячется в темных косах и выглядывает лишь в солнечный день. Так это или нет, но саму себя я ощущала гномкой. Приземистой, тяжелой и, чего греха таить, страшной. Особенно на фоне теток, бабушки, мамы, сестер, как родных, так и дальних. Все они высокие и либо стройные – звонкие, либо фигуристые, пышностью тела манящие. А я, видимо, пошла в родню деда или прадеда и от них же характер взяла под стать фигуре, тяжелый – говорила родня, мужской – успокаивал папа, отвратный – шептались наши ллосевцы и были правы. Сватов я разворачивала задолго до родного дома, перегородив дорогу собой и палицей, с коей знакома с детских лет.