За время своего пребывания в новом мире Аленин многого достиг. Подполковник Генерального штаба, георгиевский и владимирский кавалер, награжден всеми боевыми орденами, возможными в его чине, начальник Аналитического центра – новой спецслужбы, лично подчиненной императору Всероссийскому. Он получает в свои руки такие инструменты, как разведка, контрразведка, аналитический отдел, имеющий право получать информацию из любой государственной службы империи, включая МИД, МВД и военное ведомство, проводить ее анализ, делать выводы и разрабатывать оптимальные решения по обеспечению безопасности и государственных интересов Российской империи. И как розочка на торте – подразделение специальных операций для силового решения выявленных проблем. И пускай центр еще только формируется, он уже готов показать свои зубки.
*
– Ваше высокоблагородие, Тимофей Васильевич, остыло же всё уже. Поешьте, – осуждающе произнес Севастьяныч, отворив дверь и заглянув в купе.
Денщик Хохлов Михаил Севастьянович, прибывший вместе со мной из Китая, на время моих «командировок» в Европу и Англию был отправлен в имение в Курковицах. Так как Сазонов с семьей жил в другом моем имении, на мызе Калитино, то Севастьяныч быстренько взял на себя командование над Прохором и всем его семейством, обслуживающим дом и земли.
Бравый солдатушка-ребятушка, грудь которого украшали две серебряные медали, «За усердие» на Станиславской и Аннинской ленте за выслугу лет и золотая «За храбрость», что я ему «выбил» за участие в штурмах фортов Таку и арсенала в Тяньцзине, походя, морально смял и подчинил себе не только Прохора, но и его сестру Степаниду. А свою кухарку даже я побаивался. И всё бы было прекрасно для Хохлова, если бы не Василиса, тридцатипятилетняя вдова – работница на мызе, положившая глаз на Севастьяныча и начавшая осаду по всем правилам фортификации. В результате, как только Хохлов узнал, что я вернулся, тут же бросился в Гатчину с криками: «Спасите! Помогите! Девственности лишают!» В реалии звучало: «Она меня на себе женить хочет».
И вот теперь усатая «нянька», которая не понимает своего счастья в виде Василисы и уютного домика в Курковицах, сопровождает меня в царском поезде, следующем в Москву на коронацию Николая II Александровича и Елены Филипповны, и требует, чтобы я поел.
