«Не пытайтесь что-либо утаить от профайлера – это будет расценено как сопротивление Справедливости» – так говорят на каждом тесте, экзамене, собеседовании… И допросе.
Мой друг как-то сказал, что страх предстать перед лицом Справедливости навсегда изменил для Свободного Арголиса значение слова «секрет». Но человек не может жить без секретов. Каждый молчит о чем-то своем. Чьи-то секреты опасны, чьи-то совершенно безобидны. Каждому есть что прятать, и я не исключение.
Но когда завеса тайны исчезает, приходится иметь дело с последствиями. И никогда заранее не знаешь, насколько разрушительными они могут быть.

*
Глаза слезятся из-за едкого дыма, застилающего переулок.

Пуля, просвистевшая мимо уха, окончательно убеждает в том, что стрельба ведется на поражение. Продолжая бежать, я оборачиваюсь, несколько раз стреляя наугад, даже не пытаясь прицелиться: дымовая завеса надежно скрывает преследователей. Но я все равно прислушиваюсь, в надежде на вскрик раненого – но слышу лишь, как одна из выпущенных пуль задевает кирпичную кладку.

Хриплый голос Альмы в правом наушнике звучит неожиданно громко. «Дальше без меня. Я… Я ранена, – говорит она, задыхаясь, – не могу идти». Эти слова заставляют меня выругаться сквозь сжатые зубы. Пат и Паула остались без прикрытия, и, кажется, мне тоже долго не продержаться…

Петляя под выстрелами, удается добежать до угла дома. Сильный рывок – кто-то дергает меня в сторону, швыряя к кирпичной стене. Какого черта?!

– Спокойно. – Передо мной стоит Риц; он тяжело дышит. – Там, дальше, линия огня снайпера. Не пройдем. Сколько шло за тобой?

– Четверо… может, больше. Ни черта не видно, – говорю я, тоже пытаясь отдышаться. – В переулке задымление, пришлось отстреливаться вслепую.