Савелий – создатель своей школы в психотерапии: психоэдафоса. Его апостол – З. Фрейд, который считал, что в нашей глубине клубятся только похоть, алчность и злоба. Его метода – заземление. Его цель – аморальная революция. Человек несчастен лишь потому, что кто-то выдумал для него те идеалы, которым он не может соответствовать. Чем возвышеннее идеал, тем больше он насилует природу, тем больше мук и крови он требует. А самый неземной, самый противоестественный из идеалов – это, конечно же, христианство. Но в жизни Савелия и его семьи происходят события, которые заставляют иначе взглянуть на жизнь. Исчезает тесть – Павел Николаевич Вишневецкий, известный священнослужитель, проповедник. Савелий оказывается под подозрением. И под напором судьбы начинает иначе смотреть на себя, на мир, на свою идею.

*
Он стоял перед матерью на коленях, уткнувшись лицом в ее влажный клеенчатый передник, и всхлипывал как маленький, даже во сне понимая, что мамы все равно больше нет и никогда не будет, и, уже проснувшись, осторожно прислушался, не разбудил ли Симу. Он не хотел, чтобы она видела его в минуту постыдной слабости, но от ее мирного мерного посапывания сделалось совсем тоскливо. Если верить Фрейду, все душевные страдания причиняет зажатая психическая энергия, сплющенная проклятой моралью, и лучший способ бороться с расслабляющей сентиментальностью – все истолковывать по его заветам. Может, все это и ерунда, но помогает. Расхолаживает. Поэтому он приказал себе, что его лицо, уткнувшееся в материнские колени, символизирует тайное стремление вернуться в матку, а холод клеенки – его одиночество.

Нужно побыстрее привести себя в рабочее состояние, для него, слесаря-ремонтника человеческих душ, собственная душа не потемки, а рабочий инструмент, которым он свинчивает развинченных пациентов. И пускай святой отец нудит, что психотерапия без религии это всадник без головы, – у него есть своя голова. И сейчас он себя воскресит не на третий день, а на третьей минуте.